Эту старушку я заприметил еще в храме. Худая, одетая, как капуста, в несколько кофт одна на другую, на шее на веревке висит ключ, говорит, закрывая глаза, как будто через головную боль, вспоминая слова. С ней – сын. Странный человек, который все время молчит, ходит, сгорбившись и прижав руки, огромными прыгающими шагами, словно перескакивает с кочки на кочку.
Позже мы познакомились и побывали у них дома. Любовь Валентиновна живет в трехкомнатной квартире с душевно больным сыном, у Васи шизофрения. Есть и третий член семьи – дочь Ира, у Иры нет ноги, она выползла на коленях, чтобы открыть нам дверь.
Любовь Валентиновна говорит очень тихим голосом. От того, что она часто еще и повторяет по несколько раз свои фразы, полное впечатление подслушанного внутреннего монолога, бормотания, заговаривания, причитания.
– Ноги, как лед, как лед. Ноги, как лед! – ощупывая культю Ирины. – О чем с ней говорить, ну о чем, ноги, как лед! Лекарства она принимает очень много, ужасно, нажрется таблеток! Горстями, прямо горстями, горстями! Ну, хорошо, я буду делать тебе массаж.
– Давай ты не будешь делать массаж, – раздраженно отвечает Ирина.
В комнате Ирины работает телевизор, видимо, круглосуточно. Разбросаны вещи, неизменный ковер на стене, у зеркала-трюмо ряды каких-то бутылочек, тюбиков, на стуле повешено еще одно зеркало. На столе стоит ваза с желтыми цветами. Ирина – не старая еще женщина, замотана в какие-то платки и кофты.
У окна стоит искусственная нога в ботинке. Ирина ее не любит, потому что отрезали ногу неудачно, заживало долго, торчит кость и когда она надевает протез, идет кровь.
Любовь Валентиновна настойчиво уводит нас от дочери, идем за ней вслед в ее комнату. Опять тюки, бесформенные полиэтиленовые пакеты, чем-то набитые, свалены в кучу посреди комнаты. Вид такой, будто жильцы собрали вещи для переезда куда-то, стол с крошками, какая-то нежилая постель.
Хозяйка почему-то все время говорит о болезнях, как с врачом, достает рецепты, перечисляет диагнозы, и все повторяет, повторяет. Наконец, будто вспомнив, что мы пришли к ней по какому-то делу, и, видимо, вспомнив, что мы как-то связаны с церковью, меняет тему.
– Икон у меня достаточно, хватает икон. Молиться я молюсь, тоже молюсь. Так трудно мне заставить себя молиться, каждый день пересиливаю себя, так трудно молиться. Теперь вы помогаете, продукты у нас есть, а вот на лекарства не хватает. С продуктами все в порядке, а вот лекарства, лекарства.
Все трое, Любовь Валентиновна, Ирина и Вася, получают пенсии по инвалидности, на троих на русские деньги выходит примерно 6500 рублей в месяц. В Таджикистане Любовь Валентиновна с 1970 года, муж был пограничником, жили и в Риге, и на Дальнем Востоке, там он участвовал в событиях на Даманском острове, получил травму, которая, судя по всему, привела к болезни. Болел он, по словам жены, 35 лет, умер в 1999 году.
Дочь Ира была замужем за военным, попали в Чернобыль во время известной катастрофы, у Иры начались сосудистые заболевания, потом гангрена, отняли ногу. Муж куда-то пропал.